"Бёрдмэн": Курицам тоже хочется летать

"Все-таки в дерьме что-то есть. Миллионы мух не могут ошибаться", – затасканная фраза Станислава Ежи Леца приходит мне на ум вновь и вновь, когда я пытаюсь сформулировать своё отношение к новому фильму Алехандро Гонсалеса Иньярриту "Бёрдмэн". Девять номинаций на премию "Оскар", великолепные кассовые сборы при весьма ограниченном прокате и сотни, а то и тысячи восхваляющих рецензий. Ну не могут же все ошибаться?

Ригган Томпсон (Майкл Китон) в начале девяностых снялся в трёх фильмах о супергерое Бёрдмэне. Эта роль принесла ему мировую славу и одновременно уничтожила его карьеру, сделав его актёром одной роли. Перевалив за шестьдесят, Ригган решается покорить театральные подмостки пьесой Раймонда Карвера "О чем мы говорим, когда мы говорим о любви". Сделать это оказывается совсем непросто: его партнёр по спектаклю Майк Шайнер (Эдвард Нортон) портит нервы всем, но отказаться от него невозможно, иначе не будет продаж; дочь-наркоманка Сэм (Эмма Стоун) заявляет, что всю жизнь считала отца ничтожеством; театральный критик Табита Дикинсон (Линдси Дункан) обещает похоронить спектакль своей рецензией, а тут ещё и неутихающий в голове голос Бёрдмэна, призывающий вернуться к образу супергероя.

Алехандро Гонсалес Иньярриту в своём фильме попытался объять необъятное. За два часа экранного времени мы узнаем не только технических трудностях постановки спектакля, но и о душевных терзаниях практически каждого героя, в основном главного. А терзаний масса: от желания вернуть былую славу и признание, заканчивая семейными отношениями и потерянным душевным спокойствием. Для подавляющего большинства критиков и зрителей фильм стал неким откровением, как когда-то им стал "Чёрный лебедь". Но и в том, и в другом случае я оказываюсь на противоположной стороне баррикад. Понимаю, что рискую оказаться критиком "с лицом человека, понюхавшего бомжа" (цитата из "Бёрдмэна"), но придаваться всеобщей эйфории не собираюсь.

Кадр из фильма "Бёрдмэн"

Начнём с плюсов. Мексиканский оператор Эммануэль Любецки обязан получить "Оскар" за свою работу. Если этого не произойдет, то американская киноакадемия может засунуть эту статуэтку "в свою тощую задницу" (ещё одна цитата). Практически весь фильм снят одним планом, а количество склеек измеряется пальцами одной руки. Иньярриту отказался назвать их число, но, полагаем, что оно минимально. Подобное техническое решение позволило зрителю стать тем самим всемогущим Бёрдмэном, который проникает в жизнь каждого и способен видеть и чувствовать всё вокруг.

Для Майкла Китона история "Бёрдмэна" практически автобиографична. В начале девяностых он играл Бэтмена у Тима Бёртона и входил в число топовых голливудских актёров. А что потом? Десяток мелкобюджетных пустышек и практически полное забвение. В 2004 году он вместе с Робертом Дауни мл. сыграл в никому не известном фильме "Решающая игра" с унизительным гонораром в сто долларов за съёмочный день. Но где сейчас Дауни, а где Китон? В "Бёрдмэне", к слову, немало тонких шуточек в адрес голливудских актёров. Супергероям досталось похлеще остальных, что неудивительно.

Так вот актёрская игра Китона в "Бёрдмэне" лично для меня не стала каким-то откровением. Он, будучи постановщиком спектакля, сбросил своему партнёру на голову ведро, лишь бы тот перестал переигрывать. Примерно к середине картины мне хотелось, чтобы ведро упало на Китона. Эдвард Нортон и его гротескный персонаж скорее забавил, чем вызывал какое-то сопереживание, а эпатажная сцена с дракой в трусах получилась уж чересчур глупой. Приятно удивил Зак Галифианакис, который в отличие от остальных удивил, сумев сыграть весьма серьёзного персонажа.

А теперь самое интересное – сюжет фильма. Иньярриту сделал очень хитрый ход. Судите сами, весь фильм он обличает современный кинематограф с его маниакальным желанием снимать только экшн и безмозглые блокбастеры (привет "Марвелу" и Майклу Бэю лично). По его мнению, настоящее искусство ушло в тень, оно не может принести славу или удивить зрителя. Но что мы видим на самом деле: все драматические потуги Риггана Томпсона летят в тартарары, а вернуть славу он сумел лишь пробежавшись в трусах по центру Нью-Йорка и выстрелив из настоящего пистолета на сцене. Иньярриту так хотел снять что-то новое и смелое, но на деле он лишь понахватал десяток затёртых цитат, посыпал творческим актёрским кризисом и завернул в метафорический рулон штампов.

Отстреленный нос и прочие составляющие "суперреализма" "Бёрдмэна" выглядят фальшиво, как и добрая половина рецензий. Если зритель соскучился по очередному анальгетику о том, что в шестьдесят жизнь только начинается, а любовь – это абсолют, то тогда "Бёрдмэн" действительно вышел вовремя. А я, пожалуй, пойду и дальше вешать ярлыки, попивая свой мартини.