Генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев объявил об очередных изменениях в информационном вещании холдинга. Вслед за сменой главы информации (месяц назад этот пост занял Дмитрий Киселев) поменяются и ведущие новостных программ. Итоговые "Вести недели" вместо Андрея Кондрашова вновь будет вести Евгений Ревенко, Кондрашов в паре с Марией Ситтель, как и Эрнест Мацкявичюс с Мариной Ким, будут вести вечерние выпуски новостей, Сергей Брилев - субботний выпуск. О необходимости таких кадровых решений, новостной политике холдинга в дни югоосетинского конфликта и новом проекте телеканала "Россия" генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев рассказал обозревателю "Известий".
Вопрос: Еще месяц назад, когда у вас сменился глава информационной службы, никаких перемен не предполагалось. С чем связаны теперешние перестановки: подготовка к новому политическому сезону, последние события в Южной Осетии или, быть может, перемены в самом холдинге ВГТРК?
Ответ: Это связано с кадровыми и структурными изменениями в компании: Дмитрий Киселев возглавил информационную службу, Михаил Антонов станет руководителем нашего бюро в Германии. Так как человеческая, психологическая совместимость - одно из важнейших условий успеха работы ведущих, я попросил Андрея Кондрашова вести 20-часовую линейку "Вестей" вместе с Машей Ситтель, а Евгения Ревенко, который, на мой взгляд, сегодня один из лучших журналистов, работающих в жанре телевизионной информации, возвратиться из Киева и стать ведущим "Вестей недели". Сергей Брилев будет работать по субботам; жанр его программы - политическое интервью - сейчас на нашем телевидении практически утерян.
в: Перестановки в телеэфире - вещь, насколько мне известно, всегда болезненно воспринимаемая участниками процесса. Обид не боитесь?
о: Я за то, чтобы всем было максимально комфортно. Я не верю в рецепты насильственного осчастливливания ни в жизни, ни в профессии.
в: Если говорить о том, как в новостях подавалась информация о событиях в Осетии, то российские выпуски новостей существенно отличались по подаче, скажем, от СNN. При этом наши каналы серьезно конкурировали между собой. Как бы вы могли прокомментировать информационную позицию ВГТРК в те дни?
о: Информационная политика канала "Россия" в этих непростых условиях выглядела, на мой взгляд, абсолютно адекватно тем драматическим событиям. Пониманию, что в Южной Осетии сражались и гибли наши солдаты. Но непросто было и журналистам, которые работали там: у нас был ранен Саша Сладков, его оператор Игорь Уклеин, контужен видеоинженер Леонид Лосев, который под пулями перевязывал раненых солдат. Было очень много профессиональных работ и человеческого героизма.
Очень важно для нас то, что телевизионный канал "Вести 24" за эти три недели из нишевого канала превратился по сути в общероссийский, общенациональный. Даже в Москве, где он распространяется только по кабелю через платформу НТВ+, его рейтинги буквально зашкаливали.
Президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров рассказал, что доля "Вестей 24" в Южной Осетии в те дни составляла 70-80%. Полагаю, с похожими цифрами канал смотрели везде на юге России.
в: Почему? Что вы делали такого, чего не делали другие каналы?
о: Огромное количество прямых трансляций: пресс-конференции с участием президента страны и европейских лидеров Меркель и Саркози, все важные международные встречи и важнейшие заявления. Технические возможности холдинга ВГТРК таковы, что мы получали картинку одновременно изо всех точек конфликта. Никогда раньше заседание Совета безопасности ООН не транслировалось на наших телевизионных каналах впрямую. А тут вся страна могла видеть, как Виталий Чуркин отбивался от наседающих на него американских и прочих дипломатов. Такого драматического и одновременно информационно насыщенного зрелища на нашем телевидении не было никогда.
в: Тем не менее все это время меня не покидало ощущение, что и российские, и иностранные каналы чего-то недоговаривают... Впрочем, возможно, вы скажете, что подобное положение дел нормально для стран, находящихся, помимо прочего, в состоянии информационной войны?
о: Я считаю, что люди, которые формируют информационную картину дня, должны своими руками пощупать и своими глазами увидеть, что реально происходит. Поэтому я, как и большинство моих коллег, хорошо помню все конфликты, которые проходили в постсоветское время. На днях я вернулся из Цхинвала и должен сказать, что картина, которую давали российские телеканалы, абсолютно адекватна - то, что произошло, - страшная катастрофа. К тому же, вы правы, это было острое информационное противостояние. В Европе и мире представление о происходившем существенно отличалось от того, что было на самом деле.
в: Дмитрий Киселев говорил мне, что новости вне зависимости от того, о чем идет речь, должны тем не менее стараться настраивать зрителя на позитивный лад. Было ли что-то, что вы намеренно о событиях в Осетии показывать не стали?
о: Было. Многое из того, что снимали наши операторы, мы не могли показать по этическим соображениям: изуродованные тела погибших, страдания и боль тех, кто потерял близких... Нельзя показывать то, что наверняка приведет к еще большему всплеску человеческого гнева, тому, что может спровоцировать новое насилие.
в: Вы поставили концерт Гергиева в Цхинвале в прайм-тайм вместо итогового выпуска "Вестей". Какими соображениями вы руководствовались? И какова была реакция зрителей?
о: Я уверен, что для всех, кто в тот день был на площади в Цхинвале, и тех, кто видел концерт по телевизору, это стало сильнейшим эмоциональным потрясением. Концерт проходил на фоне разрушенных некогда красивейших зданий. Оркестром Мариинского театра дирижировал самый, наверное, известный из живущих ныне в мире осетин Валерий Гергиев. Мы хотели показать что город возродится, что воля людей способна преодолеть любые испытания, как-то помочь всем затронутым этой бедой людям выйти из глубочайшего стресса.
Этот концерт мы повторим в эфире телеканала "Россия" на 40-й день трагических событий в Цхинвале.
в: Если говорить о проекте "Имя России", который через месяц выйдет в эфир телеканала "Россия", - для вас это политика или история? И как получилось, что после якобы атаки хакеров на сайт проекта Сталин перестал лидировать?
о: Сталин и сейчас занимает устойчивую позицию и наверняка войдет в шорт-лист 12 великих россиян. Так что никаких козней со стороны канала не было. В действительности мы получили именно то, что хотели, - в обществе возник нешуточный спор, кто для сегодняшней России важнее: Сперанский или Столыпин, Жуков или Суворов, Толстой или Достоевский.
Теперь мы привлечем к участию в проекте очень известных людей, обладающих безусловным авторитетом, которые вместе с телевизионной аудиторией помогут разобраться в вопросе, кто на сегодняшний день важнее для России. Мы пригласили участвовать в обсуждении митрополита Кирилла, Никиту Михалкова, Виктора Черномырдина, Валентину Матвиенко, Сергея Капицу, Геннадия Зюганова.
в: Не боитесь, что "Имя России" будет звучать как диагноз?
о: Надо отказаться от исторического ханжества. Историческая мудрость народа всегда избегала крайностей. Думаю, что эта мудрость проявится и в ходе уже куда более репрезентативного телевизионного голосования, к которому подключится многомиллионная аудитория. Уверяю, самое интересное нас ждет впереди.
Наталья Кочеткова
Вопрос: Еще месяц назад, когда у вас сменился глава информационной службы, никаких перемен не предполагалось. С чем связаны теперешние перестановки: подготовка к новому политическому сезону, последние события в Южной Осетии или, быть может, перемены в самом холдинге ВГТРК?
Ответ: Это связано с кадровыми и структурными изменениями в компании: Дмитрий Киселев возглавил информационную службу, Михаил Антонов станет руководителем нашего бюро в Германии. Так как человеческая, психологическая совместимость - одно из важнейших условий успеха работы ведущих, я попросил Андрея Кондрашова вести 20-часовую линейку "Вестей" вместе с Машей Ситтель, а Евгения Ревенко, который, на мой взгляд, сегодня один из лучших журналистов, работающих в жанре телевизионной информации, возвратиться из Киева и стать ведущим "Вестей недели". Сергей Брилев будет работать по субботам; жанр его программы - политическое интервью - сейчас на нашем телевидении практически утерян.
в: Перестановки в телеэфире - вещь, насколько мне известно, всегда болезненно воспринимаемая участниками процесса. Обид не боитесь?
о: Я за то, чтобы всем было максимально комфортно. Я не верю в рецепты насильственного осчастливливания ни в жизни, ни в профессии.
в: Если говорить о том, как в новостях подавалась информация о событиях в Осетии, то российские выпуски новостей существенно отличались по подаче, скажем, от СNN. При этом наши каналы серьезно конкурировали между собой. Как бы вы могли прокомментировать информационную позицию ВГТРК в те дни?
о: Информационная политика канала "Россия" в этих непростых условиях выглядела, на мой взгляд, абсолютно адекватно тем драматическим событиям. Пониманию, что в Южной Осетии сражались и гибли наши солдаты. Но непросто было и журналистам, которые работали там: у нас был ранен Саша Сладков, его оператор Игорь Уклеин, контужен видеоинженер Леонид Лосев, который под пулями перевязывал раненых солдат. Было очень много профессиональных работ и человеческого героизма.
Очень важно для нас то, что телевизионный канал "Вести 24" за эти три недели из нишевого канала превратился по сути в общероссийский, общенациональный. Даже в Москве, где он распространяется только по кабелю через платформу НТВ+, его рейтинги буквально зашкаливали.
Президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров рассказал, что доля "Вестей 24" в Южной Осетии в те дни составляла 70-80%. Полагаю, с похожими цифрами канал смотрели везде на юге России.
в: Почему? Что вы делали такого, чего не делали другие каналы?
о: Огромное количество прямых трансляций: пресс-конференции с участием президента страны и европейских лидеров Меркель и Саркози, все важные международные встречи и важнейшие заявления. Технические возможности холдинга ВГТРК таковы, что мы получали картинку одновременно изо всех точек конфликта. Никогда раньше заседание Совета безопасности ООН не транслировалось на наших телевизионных каналах впрямую. А тут вся страна могла видеть, как Виталий Чуркин отбивался от наседающих на него американских и прочих дипломатов. Такого драматического и одновременно информационно насыщенного зрелища на нашем телевидении не было никогда.
в: Тем не менее все это время меня не покидало ощущение, что и российские, и иностранные каналы чего-то недоговаривают... Впрочем, возможно, вы скажете, что подобное положение дел нормально для стран, находящихся, помимо прочего, в состоянии информационной войны?
о: Я считаю, что люди, которые формируют информационную картину дня, должны своими руками пощупать и своими глазами увидеть, что реально происходит. Поэтому я, как и большинство моих коллег, хорошо помню все конфликты, которые проходили в постсоветское время. На днях я вернулся из Цхинвала и должен сказать, что картина, которую давали российские телеканалы, абсолютно адекватна - то, что произошло, - страшная катастрофа. К тому же, вы правы, это было острое информационное противостояние. В Европе и мире представление о происходившем существенно отличалось от того, что было на самом деле.
в: Дмитрий Киселев говорил мне, что новости вне зависимости от того, о чем идет речь, должны тем не менее стараться настраивать зрителя на позитивный лад. Было ли что-то, что вы намеренно о событиях в Осетии показывать не стали?
о: Было. Многое из того, что снимали наши операторы, мы не могли показать по этическим соображениям: изуродованные тела погибших, страдания и боль тех, кто потерял близких... Нельзя показывать то, что наверняка приведет к еще большему всплеску человеческого гнева, тому, что может спровоцировать новое насилие.
в: Вы поставили концерт Гергиева в Цхинвале в прайм-тайм вместо итогового выпуска "Вестей". Какими соображениями вы руководствовались? И какова была реакция зрителей?
о: Я уверен, что для всех, кто в тот день был на площади в Цхинвале, и тех, кто видел концерт по телевизору, это стало сильнейшим эмоциональным потрясением. Концерт проходил на фоне разрушенных некогда красивейших зданий. Оркестром Мариинского театра дирижировал самый, наверное, известный из живущих ныне в мире осетин Валерий Гергиев. Мы хотели показать что город возродится, что воля людей способна преодолеть любые испытания, как-то помочь всем затронутым этой бедой людям выйти из глубочайшего стресса.
Этот концерт мы повторим в эфире телеканала "Россия" на 40-й день трагических событий в Цхинвале.
в: Если говорить о проекте "Имя России", который через месяц выйдет в эфир телеканала "Россия", - для вас это политика или история? И как получилось, что после якобы атаки хакеров на сайт проекта Сталин перестал лидировать?
о: Сталин и сейчас занимает устойчивую позицию и наверняка войдет в шорт-лист 12 великих россиян. Так что никаких козней со стороны канала не было. В действительности мы получили именно то, что хотели, - в обществе возник нешуточный спор, кто для сегодняшней России важнее: Сперанский или Столыпин, Жуков или Суворов, Толстой или Достоевский.
Теперь мы привлечем к участию в проекте очень известных людей, обладающих безусловным авторитетом, которые вместе с телевизионной аудиторией помогут разобраться в вопросе, кто на сегодняшний день важнее для России. Мы пригласили участвовать в обсуждении митрополита Кирилла, Никиту Михалкова, Виктора Черномырдина, Валентину Матвиенко, Сергея Капицу, Геннадия Зюганова.
в: Не боитесь, что "Имя России" будет звучать как диагноз?
о: Надо отказаться от исторического ханжества. Историческая мудрость народа всегда избегала крайностей. Думаю, что эта мудрость проявится и в ходе уже куда более репрезентативного телевизионного голосования, к которому подключится многомиллионная аудитория. Уверяю, самое интересное нас ждет впереди.
Наталья Кочеткова
http://www.izvestia.ru
