На фоне разворачивающейся оскаровской гонки российские продюсеры не дремлют, вдогонку увертливому золотому истукану шлют наших гонцов: <Эй, <Оскар>, посмотри на меня. Делай. Как я!>. <Уорнер бразерс> в отличие от киноакадемиков клюнули на приманку <Ночного дозора> и его феноменальных <локальных> сборов, переваливших 15-миллионный рубеж, планируют ваять <дозорных> для англоязычной публики. А <братья> Эрнст-Максимов-Верещагин вновь бьют в набат Первого, созывая зрителей, заскучавших в ожидании второго <Дозора>: все - на <Турецкий гамбит>!
Напечатано рекордное число копий - аж 364 - и просчитано на славу: за первые два дня проката <Гамбит> собрал около двух миллионов долларов, побив <дозорный> рекорд. Похоже, фабрика Первого всерьез переходит на широкие рельсы кинопроизводства. И от наработанных клише отказываться не спешит. По всем приметам устремленность к качеству продукта: в сценаристах - сам автор, в производителях - студия Михалкова <Тритэ>, навороченные спецэффекты занимают более получаса экранного времени, в музыке использованы композиции Горана Бреговича - постоянного соавтора Кустурицы. Пиротехника, монтаж, звук - словом, все, как <у них>, за океаном.
Отчего ж возникает подлое ощущение, будто смотрим сиквел <Старых песен о главном>? Тот же <фирменный стиль>, тот же канал у истоков, тот же режиссер - Файзиев.
Звезды отечественного разлива привычно переодеваются в костюмы разных эпох. Звезд так много, что им не хватает экранного времени.
Старые песни на театре военных действий эпохи русско-турецкой войны. Деталей много: от скорострельных винтовок и управляемых фугасов до игры в штосс, детали вроде бы тщательно эпоху воссоздают: А смотрится кино то ли умело воссозданным макетом с ожившими фигурками, то ли детской книжкой с яркими картинками.
У Акунина роман выстроен в форме шахматной партии. Главные игроки: начинающий сыщик, юный скромный Фандорин, и опытный лис Анвар-эфенди. Остроумный, авантюрный, неотразимый, в книге он не просто серый кардинал при реформаторе Мидхат-паше - закулисный манипулятор, напоминающий хитрого визиря из восточных сказок. Фигура неоднозначная, по-акунински вкусно, подробно выписанная. Председателем госсовета он пролоббировал закон о всеобщем народном образовании, провел телеграф, строил железные дороги, пускал по Евфрату пароходы:
В фильме этот роскошный ферзь ради зрительского интереса разжалован в безликую пешку - капитана Перепелкина. Так хитрый Акунин решил обмануть зрителя: вместо Анвара подложил <куклу> в облике неказистого длинноносого капитана. Смена главной фигуры здорово подпортила красоту партии. Купированы предсказания мутного революционного будущего России, рассуждения об опасных последствиях русско-турецкой войны. Нет финального монолога Эфенди о грандиозной шахматной партии на карте планеты, где за черных играет Россия - главная опасность для цивилизации, разъедающая коррупцией и язвой нигилизма мир. Да и как сей текст прозвучит в устах неказистого Перепелкина? К тому же сама история, лишенная контекста эпохи, усохла до размеров простейшего детектива.
Стилистика клипа довлеет над картиной, велит урезать до телеграфного текста диалоги, отчего все персонажи заметно поглупели, включая милого, но туповатого Фандорина (работа Егора Бероева - лучшая в фильме). Главный источник информации для сыщика - болтливая ветреная барышня Варвара Суворова (Ольга Красько) - смотрится второстепенной фигурой, затесавшейся на первый план, чем основательно раздражает зрителя.
Детективная пружина фильма растянута. Коротенькая вводная лекция про гамбит повисает в воздухе. Кто какой фигурой пожертвовал, по фильму не слишком ясно.
<Гамбит> продолжает киножизнь Акунина, начатую конспирологическим детективом <Азазель>, доказывая в очередной раз, что орешек детективных акунинских изысканий все еще не по зубам нашим кинематографистам.
Напечатано рекордное число копий - аж 364 - и просчитано на славу: за первые два дня проката <Гамбит> собрал около двух миллионов долларов, побив <дозорный> рекорд. Похоже, фабрика Первого всерьез переходит на широкие рельсы кинопроизводства. И от наработанных клише отказываться не спешит. По всем приметам устремленность к качеству продукта: в сценаристах - сам автор, в производителях - студия Михалкова <Тритэ>, навороченные спецэффекты занимают более получаса экранного времени, в музыке использованы композиции Горана Бреговича - постоянного соавтора Кустурицы. Пиротехника, монтаж, звук - словом, все, как <у них>, за океаном.
Отчего ж возникает подлое ощущение, будто смотрим сиквел <Старых песен о главном>? Тот же <фирменный стиль>, тот же канал у истоков, тот же режиссер - Файзиев.
Звезды отечественного разлива привычно переодеваются в костюмы разных эпох. Звезд так много, что им не хватает экранного времени.
Старые песни на театре военных действий эпохи русско-турецкой войны. Деталей много: от скорострельных винтовок и управляемых фугасов до игры в штосс, детали вроде бы тщательно эпоху воссоздают: А смотрится кино то ли умело воссозданным макетом с ожившими фигурками, то ли детской книжкой с яркими картинками.
У Акунина роман выстроен в форме шахматной партии. Главные игроки: начинающий сыщик, юный скромный Фандорин, и опытный лис Анвар-эфенди. Остроумный, авантюрный, неотразимый, в книге он не просто серый кардинал при реформаторе Мидхат-паше - закулисный манипулятор, напоминающий хитрого визиря из восточных сказок. Фигура неоднозначная, по-акунински вкусно, подробно выписанная. Председателем госсовета он пролоббировал закон о всеобщем народном образовании, провел телеграф, строил железные дороги, пускал по Евфрату пароходы:
В фильме этот роскошный ферзь ради зрительского интереса разжалован в безликую пешку - капитана Перепелкина. Так хитрый Акунин решил обмануть зрителя: вместо Анвара подложил <куклу> в облике неказистого длинноносого капитана. Смена главной фигуры здорово подпортила красоту партии. Купированы предсказания мутного революционного будущего России, рассуждения об опасных последствиях русско-турецкой войны. Нет финального монолога Эфенди о грандиозной шахматной партии на карте планеты, где за черных играет Россия - главная опасность для цивилизации, разъедающая коррупцией и язвой нигилизма мир. Да и как сей текст прозвучит в устах неказистого Перепелкина? К тому же сама история, лишенная контекста эпохи, усохла до размеров простейшего детектива.
Стилистика клипа довлеет над картиной, велит урезать до телеграфного текста диалоги, отчего все персонажи заметно поглупели, включая милого, но туповатого Фандорина (работа Егора Бероева - лучшая в фильме). Главный источник информации для сыщика - болтливая ветреная барышня Варвара Суворова (Ольга Красько) - смотрится второстепенной фигурой, затесавшейся на первый план, чем основательно раздражает зрителя.
Детективная пружина фильма растянута. Коротенькая вводная лекция про гамбит повисает в воздухе. Кто какой фигурой пожертвовал, по фильму не слишком ясно.
<Гамбит> продолжает киножизнь Акунина, начатую конспирологическим детективом <Азазель>, доказывая в очередной раз, что орешек детективных акунинских изысканий все еще не по зубам нашим кинематографистам.
www.novayagazeta.ru
